Рассказы и истории по раздеванию. Истории переживших насилие
В этом разделе - истории, присланные нам читателями. Истории жертв разных видов насилия. Из этих историй можно почерпнуть, как люди переживали последствия своей личной драмы. Что они сделали для того, чтобы исцелиться, что помогло им. И какие они сделали ошибки, чего стоит избегать.
Если Вы были жертвой насилия, но пережили его последствия, .
Рекомендуем дистанционный (онлайн) курс-тренинг счастья для тех, кто чувствует себя несчастным: «Из несчастного стать счастливым»
Спас железный стержень. История кавказской девушки
Саморазрушение не выход. Воплоти свою мечту!
Самосовершенствование отучило быть жертвой
Я не грязная!
Забытое изнасилование стало причиной депрессии
Главное – я осталась личностью
Не держите все в себе!
Я справилась. Они не сломали мне жизнь
Помог ваш сайт
Об этом я не говорила никому
Лучший друг
Эля, 20 летНе нужно замыкаться в себе
Жизнь в плену насилия и наркотиков
Не разменивайте себя!
Моё детство
Письмо педофилу
Жанна, 38 летДочка жестокой мамы
Как я спаслась от изнасилования
Екатерина, 60 летВ душе своей о том несу всю жизнь жестокий опыт
Сергей, 35 летЯ пережила, а ты сможешь?
Встреча со «звездой»
Уходите вовремя!
Шрамы из детства
Предательство
Я выжила в одиночку
Я ни в чем не виновата
Простить себя
Секс по принуждению
Жизнь с садистом
Все началось с сайта Loveplanet
Мне помогают смех и красота
Жизнь с «озабоченным» дедушкой
Насилие как следствие заговоров и магии
Победишь, вопреки судьбе
О пережитом насилии в стихах
Жизнь в доспехах
Побеждаю страх и учусь доверию
Школьная травля - вина обидчиков, а не жертвы
Отношусь к этому просто как к опыту
Любовь с кулаками
Я чувствовала себя жертвой насилия в психологическом смысле. Мы сидели на лавочке в сквере, кругом полно народу. Он слегка ударил меня по руке, и сказал – «Убери свои руки, овца!» Я встала и ушла. Я просила сотни раз, никогда меня не обзывать...
Меня изнасиловали двое
Меня не было четыре года
Урок выживания в детской больнице
Испытание школьной дружбы
Я стала жертвой полицейского произвола
Тайна деда и внучки
Изнасилование мальчика
Я здоровый мужик, мне 27 лет, вес 87 кг, отслужил 2 года в ВДВ, на войне был, много чего повидал, но ЭТО со мной навсегда!
У моей подруги свой буфет в простой районной поликлинике, где в перерывах между приемами и процедурами она подкармливает врачей и пациентов. Моя подруга старается никогда не обращаться к врачам и когда со здоровьем случаются неприятности, она занимается самолечением или просто терпеливо ждет, когда болезнь пройдет сама собой. Врачи и лекарства – это не для нее. Но этой весной она испытала на себе настолько сильные проблемы со здоровьем, что отступила от принципов, набралась смелости и пошла таки на прием к терапевту прямо там, в поликлинике, где работает.
Именно к тому врачу, который вел прием, подруга, честно говоря, идти не хотела. Не очень он ей нравился. Но в тот день принимал только этот доктор, а откладывать визит уже было просто некуда. Она зашла в кабинет под радостные вопли: «О, Катюха, привет! Чего пришла-то?» Понятное дело, что все время от времени подкармливаемые Катюхой врачи знали ее в лицо и по имени.
— Да вот, проблемы у меня со здоровьем… — грустно сказала Катя.
— А что случилось-то? Рассказывай!
— Меня шатает. Да шатает так, что не могу ходить. Голова сильно кружится. Тошнит. Сердце бьется как бешеное…
— О-о-о-о, так и скажи, что влюбилась!!! – заржал доктор.
— Да, нет, не влюбилась я, — посмеялась Катя на его реплику.
— Ну что ж. Давай раздевайся!
— Зачем?!!!
— Слушать тебя буду.
Она попыталась приподнять кофту и зависла в таком положении, чтобы доктор мог ее послушать.
— Нет! Все снимай по пояс! Все! Бюстгальтер тоже!
Катя сразу вспомнила знаменитый анекдот про врача, где бабуля рассказывает другой бабульке, что, мол, странное дело, по-молодости в кабинете врача просили раздеваться и ложиться, а теперь достаточно просто язык показать. Короче, пришлось раздеваться, раз врач настоятельно просит, чего Катя как раз больше всего и не хотела.
Врач осмотрел и послушал ее. Выписал таблетки… Вечером, общаясь с Катей по телефону, я ехидно сказала ей: «Кать, ты понимаешь, что он тупо хотел полюбоваться твоей грудью? Я много раз ходила к терапевту, но меня никто и никогда не просил раздеваться!» – «Да, понимаю я. Почему я и не хотела именно к нему идти. Славится он тем, что любит женский пол…»
Прошли выходные. В понедельник Катя пришла в свой буфет на работу и видит: через толпу пациентов пробирается тот самый доктор и через весь коридор весело кричит: «Катюха, привет!!! Как там твое сердечко?!» — «Спасибо, лучше уже». В тот момент она подумала: «Да, я же не спрашиваю у тебя, почему у тебя после выходных рука сломана, видно хорошо выходные-то провел, нескучно было!)) Боже, как все таки хорошо, что он не гинеколог! А то на весь коридор спросил бы, как там твоя…?)))»
Красивая блондинка
сидела рядом с Борей, когда я зашел в комнату. Так как Боря во внешности (но, к сожалению, не в постели) мне не конкурент, то первое, что я его спросил, отведя в сторону — был ли он с ней и конечно же не будет ли он против… Мне повезло — Боря с ней еще не был, а против — ему как бы все равно, он может и подождать. Не помню, как я её замолаживал, но в тот же вечер мы, три пары, улеглись в одной комнате, на разных кроватях. Спальные места были зашторены занавесками. Витя лежал с Кеней, Боря с Таней, я с новенькой блондинкой. Начало было хорошим — языком она начала вытворять «чудеса», облизывала меня с ног до головы. Через пару минут после того как мы улеглись (чтобы скрип кроватей и разные вздохи не резали слух соседних пар, играла музыка) я предпринял попытку «вторжения» — сначала прощупал вход пальцами и кое-что нащупал: из влагалища я вынул чей-то, полный вонючей спермы презерватив! Возбуждение как рукой сняло. В растерянности, я поднял презерватив у неё перед носом и спросил
— что это? (и резко бросил презерватив на пол)
— не знаю, я вчера видео смотрела и заснула (и густо, густо покраснела)
Я быстро вскочил (до меня наконец дошло, что я вынул оттуда), и одевшись, пошел к умывальнику. Она оделась и побежала за мной. Кто-то, Боря или Витя усмешливо крикнули — Вы что так быстро? Я хотел тут же рассказать, как она меня остановила и попросила молчать и никому не рассказывать (так я её и послушал…, пока она умывалась, я всё всем рассказал и попросил не смеяться). Мы пошли к умывальнику, я умыл руки и провёл её в душ. Я зашел в комнату, и по смеху, который трудно было сдержать, она догадалась, что я проболтался. Ни смотря, ни на что мы с ней переспали, а на утро она исчезла.
К Наташе приехала подружка. Симпатичная. Я зашел просто переночевать (обычно я спал там с соседкой Наташи, Таней, просто так, без полного контакта) и, увидев свободно лежащую подружку, прилег рядом (не сказав ни здрасти, ни как зовут…). Ночью она долго не сопротивлялась (точнее вообще не сопротивлялась), а на утро мы, наконец, познакомились — оказалось, что её зовут Валей, приехала она чтобы сделать аборт. Раз аборт, так аборт, сказал я и уходя попросил Валю приехать снова, когда она захочет, т.е. когда заживет. Странно, зажило через пару дней. Видно очень хотелось. Но лично я был занят, да и интерес пропал. А мой друг, Саша, сразу согласился. На утро — у него всё в крови, вся постель в крови (а я ему не говорил, что я с ней был — зачем портить отношения и впечатления). Короче, подумал, что девочка. А спросить стеснялся. Я ему рассказал, что она два дня назад аборт делала, и наверно не первый.
Лариса. Я хотел поехать в деревню к другу, ждал автобуса. Рядом стояла она и тоже ждала. Автобус не появился, а мы слово за слово и поехали в общагу… Такого монстра в сексе я еще не видел. Мы не спали всю ночь или наоборот спали раз 7-8. На утро она сказала, что в первый раз ей надоел секс в жизни (в 17 лет?). Я так понял, что это комплимент. За неделю, проведенную с ней, я кончал столько раз, сколько в последующие 5 лет своей жизни. О своей жизни она рассказывала — начала онанировать в 13 лет, если в день не онанирует хотя бы три раза, плохо себя чувствует, в 15 изнасиловал сосед, к которому она поднялась просто попить чашку кофе, кроме секса её ничего не интересует, никогда не готовила кушать, никогда не убирала. То что не умеет готовить проявилось сразу — запорола мне яичницу. Бардак в её квартире тоже удивил — передвигаться можно только большими шагами, переступая через груды мусора и ненужных вещей… Отдыхали мы однажды в гостях у Саши и его подруги. Напились. Лариса выдвинула ультиматум — или я ухожу или Жанна (Саши подруга) пойдет с ней в душ заниматься любовью. Жанна (набожная девчонка, католичка) была в таком состоянии, что восприняла эту новость как шутку и мы её уговорили сходить с Ларисой в душ. Девочки ушли. Через некоторое время влетает Лариса, не в себе, на вопросы где Жанна, отвечает что не знает где эта дура…, та убежала от неё неизвестно куда… Лариса падает на кровать и засыпает. Мы идем искать Жанну и находим её в одном из коридоров общаги, всю в слезах и трусящуюся не понятно от чего. Выслушали — Лариса, как только они зашли в душ (общий душ в общаге, повезло, что в момент, когда заходили никого не было), закрыла общие двери душа и напала на Жанну — начала разрывать на ней нижнее белье, целовать между ног, стонать… а Жанна, естественно, сопротивлялась. Тут еще и девчонки начали в дверь стучать — чего закрылись там? Жанна вырвалась, открыла двери и убежала… Жанну успокоили и вернулись в комнату. Я лег к Ларисе, которая с понтом спала, и мне было «мало места» — пьяная нимфа кусалась и царапалась во время секса (видно со злости, что с Жанной не получилось) и не давала покоя мне всю ночь…
Молодая акселератка. К общей знакомой приехала девчонка лет 16, рост и вес выше обычного… Симпатичная, учится на повара в училище… Побухали вместе и Боря мне устроил отдельную комнату для ночлега с ней. Всё бы хорошо, да девчонка вроде бы влюбилась и после первой ночи захотела вторую, третью… Но мне надо было уехать в командировку на несколько дней, поэтому мы расстались. Через несколько дней я приезжаю, она меня типа ждет (влюблена как бы). Мне никто из друзей ничего не говорит, а я, наивный, думаю что всё в порядке и ночую с ней как обычно… На следующий день она уезжает домой, говорит что скоро приедет, но я уже чувствую что то не то… Не то наступило через три дня, когда «потек краник» и начали пачкаться трусы. У меня триппер был впервые, вылечил самостоятельно, консультируясь у друзей. Узнал, что в период моего отъезда к «якобы влюбленной акселератке» стояла очередь — Боря, Саша «Борзый», Армян и др.(других не знаю) Все, кроме Бори, заболели. Заболели от одного из очередников (вроде от Армяна, который тоже от кого то заражен был и не долечился). Она, конечно же, больше не приехала.
Лиля. Мужской характер, красивая, сильная, «держала» в страхе почти всю общагу. Пару раз бухали вместе, но возможность познакомиться поближе появилась, когда она поссорилась со своим другом — она сама позвала меня к себе. Долго намекать мне тогда не надо было — если девушка мне нравилась, то активность я проявлял сам. Марафон, который требовала она для полного удовлетворения, я не выдерживал, поэтому в постели мы не подошли друг другу. В очередной раз она помирилась со своим другом (альфонсом, пьяницей, находился у нее на содержании) и мы остались хорошими друзьями. В последствии она вышла замуж за моего однокашника, соседа по комнате в институтской общаге. У неё была красивая подруга, имя не помню, но по её рассказам очень любила мужчин. Заочно она нас давно познакомила. Как то вечером она приводит эту подругу, а я своего друга (который впоследствии женился на Лиле) и нам ничего не остается, как лечь по парам в одной комнате под звуки Доктора Албана (популярной в то время музыки). Да, мужчины в жизни той подруги занимают не последнее место… Не прошло и нескольких секунд, после того как мы легли, как мы уже начали «скачки» — подождать пока заснет соседняя пара у подруги не хватило бы терпения… Жаль, что случай, не свёл меня с этой подругой еще раз — возможно, в отдельной комнате я был бы более раскрепощенный…
Медсестра. Боря познакомился с ними на улице, во время праздника города (день Киева). Меня познакомил с медсестрой, зовут Ириной. Прогулялись, договорились встретиться через пару дней возле метро. Я подъехал на мотоцикле (у меня была тогда Ява). Она только закончила суточное дежурство и очень хотела спать. С условием не приставать я отвез её к себе в общагу отдохнуть (поспать). Условие я не выполнил — сопротивление было активное и запомнилось тем, что активность сопротивления переросла в активное наступление как только я пальцем коснулся до клитора. Как будто я нажал на кнопку! После первого контакта просто отдыхать она передумала, перекурила, рассказала мне байку о том, что я у неё второй (и зачем девушки это рассказывают? я никогда не спрашиваю, а выслушиваю эти откровения от каждой второй — наверно оправдывают не девственность) Потом мы еще раз переспали и расстались. Странно, она не оставила ни адреса, ни телефона… и больше не появилась.
Вика. Эта девчонка любит трахаться, умеет трахаться, буквально вся её жизнь — трахаться! Она меня «сделала» в ванной, потом в постели, после на даче… Мы занимались любовью под одеялом, в то время когда она курила и разговаривала с друзьями, которые зашли не вовремя, в открытую дверь! Они даже не заметили — думали мы просто лежим (я делал вид, что сплю) Мы не сошлись во времени процесса — ей нужен марафон, хотя бы двухчасовой и сразу, в первой же серии! В первой серии я не могу даже пяти минут, а на вторую или третью с уже «бывшей» подругой иду неохотно.
Малолетки. Я лежал в комнате с тремя девушками, т.е. я лежал с одной, две других лежали на соседних кроватях. Было около часа ночи. Зашёл Боря и попросил меня помочь съездить разгрузить машину, которая якобы пришла с каким то товаром и срочно требует разгрузки… Оказалось, это был только ложный повод вытащить меня из общаги — на улице он сказал, что нас ждут две малолетние девчонки на квартире у его друга. С той, которая будет со мной, говорит еще никто не был (-чистая, сам проверял-, про себя, наверно подумал тогда Боря). Мы зашли на квартиру, девчонки(лет по 14) лежали и смотрели видео — порнуху. Я молча лег со своей (ни сказав не слова — такой опыт у меня уже был один раз), пристроившись сзади, сделал свое дело (под одеялом) и заснул. Утром проснулся раньше всех, и попрощавшись с Борей, пошёл по делам. Девчонок тех я так больше и не видел, а запомнил этот случай потому, что опять подхватил триппер. На этот раз лечение было более болезненным — без сдачи анализов, я вылечился самостоятельно, но как оказалось, просто залечил болезнь. Через несколько месяцев, без видимых причин (без презерватива я в то время ни с кем не спал) у меня опять потекло. Сдал анализы, получил рецепт и вылечился уже более сильнодействующими антибиотиками… Боря болел триппером (и не только) хронически, поэтому его эти болезни не цепляли…
Мандавошки и чесотка. Пол-общаги чесались, сначала это была чесотка, потом и вши начали находить… Брехня, что мандавошки передаются только половым путем — я и мой друг Саша подцепили их тогда без «видимых причин» — мы ни с кем не спали (так иногда получалось, подходящих девушек не было), а лобковых вшей подхватили… Чесотку я перенес и в свою, студенческую общагу, заразив всех соседей и друзей. Все оказались довольны — во первых набрались опыта, во вторых двухчасовое часание перед сном очень сильно успокаивало нервы и отвлекало от бессоницы. Лечились от чесотки серной мазью. От мандавошек — бритьем на голо и керосином.
Боря. Ходячий секс, но без мозгов. Лицо кавказской национальности (как и я). Спит со всем, что шевелится — с красивыми девушками, с некрасивывми девушками, с красивыми и некрасивыми мальчиками (голубыми). С 15 лет в тюрьме, диагноз — клептомания, угон машин. В 30 освободился и попал в Киев, к родному брату. Там же, в Киеве, случайно «набрел» на эту общагу Киевской обувной фабрики. И меня затащил…
Хочу рассказать историю, случившуюся со мной. Меня зовут Лили. Мне 26 лет. По сложившимся обстоятельствам (развод с мужем) я получила шикарный 2-х этажный дом и новенькую машину от отца. Пообещав ему начать самостоятельную жизнь, подумав хорошенько и решив, что нужно продолжать учебу, я записалась в школу английского языка.
Частная школа была расчитана на бизнесменов, менеджеров, которым необходим английский язык высокого уровня, поэтому младше 20 лет в этой школе никого не было. Она была расположена далеко от центра города и моего дома. Мне приходилось почти каждый день ездить туда на своей любимой BMW. Я люблю водить машину, не гоняя по улицам, а просто наслаждаясь средней скоростью и слушая музыку.
Первый день в школе, наверное, был самым насыщенным. Выбрав себе место за первой партой, я стала разглядывать присутствующих. Несколько молоденьких девушек, парочка замужних девчат, трое парней, итого 12 человек. Мило. Профи никогда не будет набирать класс из 20 и более человек. Самая плодотворная учеба проходит как раз в таких небольших группах.
В 10 часов начались занятия, но учителя все не было. За это время класс успел перезнакомиться. Ожидания и беседы прервал стук в дверь.
Здраствуйте, простите за опоздание в первый же день нашего с вами обучения! , - мягкий голос учителя проник в мои уши, заставив вздрогнуть.
- Ничего страшного, на дорогах ужасные пробки из-за снега!, - восхищенно заверещали молоденькие как я девушки.
Учитель... Хм... Теперь я понимаю, почему когда зашел учитель, замолчали девочки... Александр Андреевич был молод, возможно, чуть старше меня, высокого роста, приятной комплекции и необыкновенно красив на внешность.
Как и следовало ожидать, Александр Андреевич в начале занятия устроил всему классу анонимный опросник. Мы писали на листах вопросы к учителю, а он пообещал ответить на них. Из опросника мы узнали, что учитель не женат, живет далеко от работы. И последнее, что ему 32 года – это я и хотела узнать.
Уроки проходили по специально выбранной программе.
Александр Андреевич, не жалея своего времени, проводил дополнительные занятия, старательно следя за каждым из нас. Если во время занятия кто-то не понимал темы, учитель рассказывал более понятным языком, разжевывая каждое предложение. Мне кажется, что он очень любил свою профессию и пытался «достучаться» до каждого.
Девчонки, даже замужние, сходили по учителю с ума. Признаться, я тоже была немного в легком опьянении, когда учитель был рядом. Они старались каждый день ходить на дополнительные занятия, ходили вместе в школьную столовую, звали на чаепития.
Я не носилась за учителем как все, в моей душе еще не зажила рана от расставания с мужем... Хотя, я очень старалась не думать больше о нем. Мне было все равно. Моей целью было владение английским в совершенном виде.
Александр Андреевич не отказывался от чая, но всегда держал дистанцию от слишком настойчивых. Хотя, иногда молодая, полная нерастраченной любви душа вырывалась наружу, и учитель позволял себе шутить и «подкалывать», вгонять в краску даже непрошибаемых девушек.
Прошел год.
Однажды, в день, когда меня пробила лень и я ничего не хотела кроме отдыха, не выучив урок и ко всему этому проспав, я мчалась на BMW на занятия. Играл «MOCKINGBIRD», падал снег, настроение было соответствующее...
Приехав, я попыталась незаметно прошмыгнуть на свое место, но учитель все равно увидел меня.
Лили, все в порядке? Ты как раз вовремя (он хитро улыбнулся), вчера я давал задание перевести текст, ты справилась с заданием?
- Александр Андреевич, если честно, я совсем не готова.
- Похоже ты не одна такая, половина класса не подготовлена. Неужели задание было таким трудным? Ну, ладно, давайте начнем с текста.., - мягко сказал учитель.
- Александр Андреевич, какой у вас сексуальный голос!, - завизжали девченки.
- Посмотрим по результатам урока, очарую вас или нет! , - более эротично прошептал учитель.
Я тихо смеялась над этими подколками. Урок проходил насыщенно, интересно, впрочем, как и всегда. Закончив занятия и дополнительные, все стали расходиться. Даже те, которые всегда оставались допоздна, спешили домой. На часах 5 вечера, за окном постепенно стало темнеть. Отличная сонная погода. Девченки разбежались, в классе остались я и учитель.
Лили!?,- позвал меня учитель
Я вздрогнула. ...поскорей бы в теплую кроватку...
Лили, ты не забыла о своей просьбе?
- Ах, да! Конечно же. Я попросила вас объяснить мне некоторые слова. Простите.
- Ничего, я не задержу долго, останься, пожалуйста, еще на час и я отпущу тебя.
- Хорошо...
Александр Андреевич улыбнулся, посмотрев на меня. Подойдя к входной двери, он оглянулся и спросил:
Чтобы нам не мешали, я закрою дверь?
- Аа..? Мм.. Да-да, пожалуйста.
Я смутилась... Что-то не так? Может он всегда двери закрывает?
Мы разбирали фразу. Учитель сел напротив меня за парту. Каждая черта лица, каждая складочка была представлена моему взору. «Какой же он красавец», мысленно отметила я. Иногда я делала ошибки в письме, он брал мою руку в свою и писал ей, ужасно смущая меня этим. Мои руки дрожали, я пыталась сосредоточиться на письме, но это получалось с трудом. Пару раз я роняла ручку на пол. В эти моменты учитель склонялся, чтобы ее подобрать и наши головы иногда соприкасались.
Прошел час. Попрощавшись с учителем, я села в машину. Руки всцепились в руль до боли, голова упала на них. Я дрожала от переизбытка чувств, сердце бешенно билось в груди... Я заплакала...
Поскорее домой, поскорее домой...
На следующий день я позвонила в школу и сказала, что приеду только на дополнительные занятия ближе к вечеру. Этот день был посвящен только себе. Массаж, вкусный чай и «ничегонеделание». В 4 часа я поехала в школу.
Как я и думала, никого там не было. Разве только несколько учителей и Александр Андреевич.
Здраствуйте,- весело пропела я.
- Лили, прекрасно, что приехала, позанимаемся?, - учитель, встав, подошел ко мне.
- С удовольствием.
- Садись за парту, плиз.
- Оу, с ходу английский?
Я убрала ниточку с пиджака учителя.
Прекрасно, Александр... Ой, простите, Александр Андреевич...
Учитель внимательно посмотрел на меня, слегка улыбнувшись. Нежная улыбка... Какая нежная улыбка у него!
Лили, а ты заботливая...,- тихо сказал он.
- Хм, иногда,- улыбнулась я.
Пару часов занятий превели меня в чувства. Сердце было спокойно. Учитель, погодя, попросил написать пару предложений на доске и попробовать перевести их.
Можешь приблизительно, главное - ты должна понять смысл предложения.
Он встал рядом со мной и сверлил взглядом, от которого я стала постепенно таять. «Учителю не удасться смутить меня! Я не сильная, но из-за такого взгляда не буду визжать, как другие. Он смотрит не на меня! Он смотрит не на меня, а на то, что я пишу» - мысленно говорила я себе.
Лили, а ты крепкий орешек,- прошептал учитель, заставив мое сердце биться все учащеннее.
Тааак, решил проверить меня?! Смутить захотел? Я сейчас покажу вам проверки! Рассердилась я.
Нет, Сашенька, от такого как у тебя взгляда я таю,- повернувшись к учителю и подойдя к нему очень близко, глядя ему в глаза, томно прошептала я.
Его губы разомкнулись, щеки слегка порозовели. Наши лица были очень близко, стоило слегка наклониться, вытянув губы, и мы бы поцеловались.
Мне удалось! Он ужасно смутился! (мысленно ликовала я) Вдруг, учитель, слегка склонил голову, и мне показалось на мгновение, что он меня решил поцеловать. Не может быть! Не верю! На моем лице появился испуг.
Александр Андреевич крепко сжал мою талию и, слегка отстранив от себя, хрипло проговорил:
Лили, я тоже...
Мы оба несколько секунд стояли парализованными и просто смотрели друг на друга. Наши тела и сердца горячо пылали.
Гхм, ой, прости, продолжим заниматься,- спешно отстранившись от меня, твердо сказал учитель.
- Давайте... Я переводила фразу, но безуспешно, помогите, плиз!
- Обязательно!
Учитель встал позади меня и взял мою руку с мелом в свою. (черт, опять я смущена его поведением) Сильная горячая рука и моя поддатливая... Жар его тела я чувствовала сквозь свой тонкий джемпер.
Лили, я слышу, как бъется твое сердце, что случилось? – прошептал мне рядом с моим ухом учитель. (О боже, что происходит.. Да что же это со мной?! Лили, возьми себя в руки! Девченки были правы на все 100, у него сексуальный голос. Я уже мокрая совсем!)
- Это просто погода...,- медленно проговорила я, не поворачиваясь к нему.
- Лили, я хочу, чтобы ты чаще ходила на дополнительные уроки,- попросил учитель.
- Хорошо.
Приехав домой, я в одежде упала на кровать и впервые за полгода крепко уснула...
На следующее утро меня разбудил стук в дверь....
--- Кто это в такую рань пришел?,- злилась я, одеваясь на ходу...- Тем более в воскресенье! А, может это бывший, у меня же сегодня день рождения...Нашел время, блин, - вспомнила я.
Не посмотрев в домофон я спустилась в холл и открыла дверь.
На пороге стоял Александр Андреевич с огромным букетом белых роз.
--- Ал...? Алексан....,- я была в шоке.
--- С днем рождения, Лили! Прекрасно выглядишь! (учитель уставился на меня широко открыв глаза запнувшись)
Я посмотрела туда, куда смотрел учитель и опешила. Сонная, я не смотря надела на себя только прозрачную рубашку нежно розового цвета слегка прикрывавшую попку. Мои волосы, непричесанные струились по груди и плечам. Губы ото сна горели и были пунцового цвета. Я была похожа на сексуальную, озабоченную сучку, которая целую ночь занималась сексом. И в этом виде я предстала перед учителем. Да, у любого мужчины загориться одно место, увидев такое!!!
Александр Андреевич глубоко вздохнув закрыл глаза.
--- Прости, я не смотрю....Хотя очень хотелось бы,- пошутил он, пытаясь вывести меня из ступора.
--- Откройте глаза и проходите,- улыбнулась я. – Вы меня уже увидели, теперь уже поздно глаза закрывать.
--- Если я открою глаза и снова посмотрю на тебя, то придется меня реанимировать,- продолжал шутить он.
--- Не страшно, это естественно.
Учитель прошел в комнату, а я побежала в душ. Выйдя из него я увидела Александра Андреевича сидящим на полу с журналом и копом с виски.
Выглядел он великолепно, как с обложки модного мужского журнала.
Я села рядом.
--- Любишь мужские журналы?, поинтересовался А.А.
--- А, эти... - я кивнула на стопку, лежащую на столе. - Это осталось от бывшего мужа, а подписку прекращать не хочется.
--- Еще есть чувства? Извини, наверное, это не мое дело.
--- Спасибо... Уже почти все перегорело.
--- Лили, если не против, поехали на море,- тактично перевел разговор учитель.
--- Да!! Я давно не была на море!!! Тем более зимой!!!,- радостно согласилась я.
--- А потом в ресторан, на диско или куда хочешь, я хочу, чтобы ты свой день рождения запомнила на всю жизнь.
--- О, я его запомню, хватит даже утреннего события
--- Ааа.... Верно, я - точно не забуду. Мы дружно засмеялись.
Я села на колени перед ним.
--- Виски?
--- Да...
--- А кто машину вести будет?!
--- Ты
--- Хаа?? Я?? В свой день рождения??!! Хм...
Я надула губы. Учитель отложил журнал в сторону и сел еще ближе ко мне. Он взял свой копп и приблизил его к моим губам.
--- Пей
--- Э?? Я же машину буду вести! ,- ехидно сказала я.
--- Дринк, Лили, плиз,- сексуально прошептал он.
--- Нет
--- Не будешь? Вот как... Я приехал с шофером, он бы нас отвез....
--- Что же вы раньше не сказали!?
--- Ну....,- протянул он улыбаясь
--- Александр Андреевич, вы.... вы... У меня нет слов!,- взорвалась я.
--- Сенкс
Мы поехали в клуб.
Др прошел потрясающе... На диско, когда ставили романтическую мелодию, он обнимал меня крепко и я чувствовала его тело. Опьяненные, мы иногда делали глупости, кокетничали с друг другом; в танце, как-будто ненароком наши губы соприкасались... Но до поцелуев дело не доходило. К вечеру учитель отпустил шофера и мы поехали ко мне домой. В машине меня немного укачало и я заснула. Проснулась я от того, что Александр Андреевич снимал с меня верхнюю одежду. Я была уже дома.
--- Ой, простите, я заснула...
--- Ничего,- он нежно успокоил меня. Я не хотел будить тебя.
Он накрыл меня пледом и я опять заснула.
Проснувшись, рядом никого не было. Сон? Комната была убрана, как-будто никакого Др и не было...
Я посмотрела на стол. Нет, это не сон. На столе по-прежнему стояли белые розы, а среди них, в самом центре....................виднелась одна ярко красная...
Уставившись на розу я пыталась понять, когда же учитель успел купить ее и ее же значение.
Днем А.А. позвонил и поинтересовался самочувствием, извинился за свое поведение, хотя я была счастлива, рада. Он подарил мне самый незабываемый ДР.
Месяц спустя.
--- Лили, Лили,- подружка забежала в туалет, где я стояла и причесывалась.
Сегодня мы с подругами собирались пойти погулять после занятий.
--- Что случилось?
--- Тебя А.А. срочно попросил прийти. Ты что-то натворила?
--- Нет, конечно. Странно... Придется наш поход отложить.
--- Хи-хи, Это того стоит! По-моему он тебя «клеит»
--- Ну, да, конечно.. Хе-хе. Пока!
--- Пока, - подружка хлопнув меня по плечу убежала...
Интересно, что ему нужно от меня? О, нет! Только не занятия! Не хочу
сегодня заниматься....
Я не спеша поднялась на второй этаж, прошла по тихому коридору и открыла знакомую дверь.
--- Александр Андреевич, вы меня звали?, - я тихо спросила.
В классе была тишина. На предпоследней парте сидел учитель, опустив голову на руки.
«Заснул?» - подумала я.
Сев перед ним и положив руки на его парту, я стала смотреть на него...
Учитель резко поднял голову, тем самым испугав меня, сгреб мои руки и сжал их своими руками. Я была в плену! Вскрикнув, я хотела высвободить руки, но тщетно, он крепко держал их.
--- Отпустите меня!
--- Ой, прости, наверное это ото сна,- учитель расжал свои пальцы. Тебе было больно!?
--- Вы меня напугали, улыбнувшись сказала я
--- Прости меня, пожалуйста. Итак, по поводу твоей контрольной... Я заметил, что ты совсем не умеешь составлять рассказы. Если ты не против, мы могли бы сейчас это исправить. Это не трудно...
--- Сегодня?!!
--- Да, у тебя есть другие планы?
--- Фмм... Уже нет. Просто мне не хочется сидеть в холодном классе и заниматься... Я плохо себя чувствую....
--- Что же ты предлагаешь?
У меня появилась идея, вот только согласится ли учитель....
--- На дому...
--- ?
--- Если вы не против, мы поедем ко мне домой и вы мне все объясните...
--- Фмм... Я не против, конечно. Возможно ты расслабишся и больше вникнишь в тему... Хорошо... Только пообещай мне чашку горячего кофе?
--- Конечно!,- я была рада, что он согласился. Хоть немного отдохну.
--- Кстати, свою машину поставь на школьную стоянку, мы поедем на моей.
--- Хорошо.
Учитель предупредив директора о занятиях на дому и получив согласие, спустился в гардероб, где я уже забирала одежду.
--- Все в порядке! Дали согласие... Давай я тебе помогу...
--- Спасибо,- учитель аккуратно накинул на меня шубку...
Встречаясь глазами я немного смущалась. Я еще не забыла, как мы проводили день моего рождения.
Мы вышли из школы. Снег... Я сегодня так устала. Запрокинув голову и закрыв глаза я наслаждалась морозцем и падающими снежинками на лицо.
--- Снежная королева?! Поехали,- учитель говоря это, нежно прикоснулся к кончику моего носа.
--- Спасибо, я стала такой лентяйкой...
Он улыбнулся в ответ, открыл дверь машины и посадил меня в машину.
...............................................................................................................................
Машина тихо урчала и под этот звук я задремала.
--- Лили...,- нежный голос учителя разбудил меня.
Открыв глаза я увидела перед собой лицо Александра Андреевича, который склонился надо мной. Его щеки горели, сердце билось отчаянно..
--- Лили... Я...
Его губы слегка полураскрытые как-будто ждали.....
--- Александр Андреевич.... , - я погрузилась в его чары, в голове туман.
--- Пожалуйста... поцелуйте меня...,- что я говорю!... Слова выскочили сами по себе. Тело обмякло.
Он убрал прядку с моего лба и нежно прикоснулся губами к нему... О, Боже, во мне воспылало пламя от его поцелуя!
--- Я сейчас приду, мне нужно взять с собой пару книг. Подожди чуть-чуть.
Оказывается, пока я дремала, он сначала заехал к себе домой.
Эмоции высасывали из меня последние силы. Что это? Какие отношения? Учитель с ученицей? Ммм... Мужчина и женщина? Похоже, но чего-то не хватает... Нет...
Голова шла кругом и я снова, незаметно для себя, уснула.
Учитель вернувшись с книгами, откинул мое сидение назад и укрыл мои ноги пледом.
......................................................................................
--- Лили! Просыпайся, мы приехали, - учитель нежно прикоснулся рукой к моей щеке. Видя, что я не открываю глаза, он стал гладить мои волосы, слегка теребя их.
Под пристальный взгляд учителя, я сладко потянулась.
Придя домой я попросила учителя чувствовать себя как дома, а сама пошла принимать ванну.
Через 10 минут в дверь ванной комнаты постучал Александр Андреевич.
--- Лили, надеюсь ты далеко не уплыла?,- пошутил учитель.
--- Ха-ха. Я не умею плавать... Кстати не научите ли?
--- Ммм, надо подумать. Кстати уже девять часов вечера. Давай скорее выходи и будем заниматься.
--- Не хотите ли потереть мне спинку?
--- Лили, не шути так со мной
--- Скажите честно хотите или нет?, настаивала я. Мне очень хотелось узнать, что он думает на данный момент и чего хочет.
--- Выйдешь – скажу.
--- Александр Андреевич! Какой же вы хитрец!,- обиделась я.
--- Лили, не капризничай.
После душа я надела короткую юбку и рубашку. Дома было очень тепло, даже жарковато.
--- Александр Андреевич, вы тоже можете идти в душ. После работы, наверное, очень хочется принять ванну и выпить кофе.....
--- Лили, если ты не против, то я бы очень хотел это сделать,- обрадовался он.
Через час мы пили кофе и ели, приготовленную мной курочку.
Я дала ему после душа халат и впервые увидела его мощную грудь. Мне очень захотелось потрогать такую красоту.
--- Александр Андреевич,- я подошла к нему близко,- можно мне потрогать?
В ответ он взял мою руку в свою и приложил ее к своей груди. Я чувствовала, как его дыхание участилось и сердце стучало в груди.
--- Так тепло..., на мои слова он глубоко вздохнул и моей же рукой провел по груди к животу. Я вздрогнула, а он еще сильнее прижал мою руку. Под его халатом происходила буря.
Сумерки, свет приглушенный, легкая музыка возбудили во мне женщину, я хотела его здесь и сейчас и готова была сама наброситься на него, как голодное животное. Но я не понимала и не знала мыслей Александра Андреевича. Он приехал заниматься и несколько раз предлагал это. Нет, надо выкинуть все пошлые и интимные мысли из головы. Я сама себя накрути.....
--- Лили, что с тобой, я тебя зову, а ты где-то витаешь похоже,- учитель слегка похлопал меня по плечу.
---Ну-ка содись за стол, - учитель усадил меня, разложил книги и тетради.
--- Так, надо еще что-нибудь сделать с волосами твоими.
Учитель взял, лежащий на столе, краб и расческу, подошел сзади меня и стал бережно расчесыать мне волосы.
--- Александр Андрее....ви.....
--- Не больно?
--- Нет, мне очень приятно
Отложив расческу он обхватил руками мои плечи, пригнулся к моему уху и нежно, сексуально прошептал: «Лили». Тело снова почувствовало сильную слабость, голова кружилась. Он увидел, как я, закрыв глаза, наслаждалась и сильнее сжал мои плечи.
Александр Андреевич, прикосаясь к шее пальцами, заколол волосы крабом.
Позанимавшись и чувствуя сильную усталость мы решили немного выпить коньяка для поднятия сил.
--- Александр Андреевич, я хотела сказать, у вас потрясающее тело.
--- Ха-ха, спасибо большое,тебе нравится?
--- Настолько, что мне хочется снова его увидеть.
--- Хо..ро..шо...,- медленно сказал учитель.
Мы уже сидели в гостинной, на ковре стояли бокалы и коппы со спиртным. Учитель сидел облокотившись на диван, а я рядом на коленях перед ним. Он оголил торс до пояса.
--- Что скажешь, милая Лили,- томным голосом прошептал он.
--- Мне нечего сказать.... Все что я хочу, так это потрогать снова.
Когда я нагнулась, чтобы потрогать его грудь, учитель протянул руку и отцепил краба. Мои волосы упав на его грудь, заструились волнами по ней.
--- Лили, ты выглядишь......потрясающе,- хриплым от возбуждения голосом прошептал он.
Подняв веки я с интересом посмотрела и прошептала:
--- Вы тоже...
Интуиция не подвела, решив идти до конца и не упускать момента я начала атаковывать.
--- Вас можно попросить... сделать мне массаж?
--- Милая Лили, ну конечно же; я тебя совсем замучил своей учебой,- учитель взяв меня за руку отвел в спальню. Он сел на широкую кровать и облакотился на подушки.
--- Иди сюда, сядь лицом ко мне... вот так...Положи голову ко мне на плечо. И ноги на мои. Сядь ближе, не бойся,- учитель, взяв меня за плечи, притянул к себе.
--- Я не боюсь.... я просто...
--- Что? Скажи мне, - он взял меня за подбородок, снова наши лица были очень близки для поцелуя. Учитель был очень нежен во всем.
--- Я... я не могу...
--- В принципе я понял... Лили... ответь мне на один вопрос... Только честно, что ты чувствуешь рядом со мной сейчас? Ответ обязателен.
--- Сейчас я чувствую... возбуждение, стыд, смятение, желание...
--- У тебя на душе буря эмоций!,- учитель провел по моей щеке ладонью. – Сейчас я это исправлю, мой массаж успокоит тебя.
--- Ваши руки не дают мне успокоиться... Они слишком нежны..
--- Твое тело слишком чувственно,- ласково отрезал учитель.
Положив голову на его плечо я думала. «Нет, невозможно успокоить меня»
Учитель убрал волосы со спины, стянул с моих плеч рубашку. Обхватив двумя руками мою талию он притянул меня к себе. Под одеждой ничего не было и почувствовав это он возбудился еще сильнее. Его горячее тело снова стало распаляться, своими бедрами я чувствовала его «член». А моя юбочка отделяла мою киску от его члена.
--- Как все это рискованно.....,- прошептала я
--- ......
Он осторожно прижался своей грудью к моей, ощущая ее упругость. Руками он массировал мне шею и спину.
--- Лили...
--- ...ммм?
--- У меня есть желание?
--- Да, вы выйграли его у меня, вы что-то хотите?
--- Даа..... Но я не могу...
--- Почему?
--- Моя работа, долг и т.д. меня...
--- Останавливают? Похоже, что и у вас буря на душе. Мы взрослые люди, определитесь с желаниями и действуйте, воплощайте их в жизнь. Даже если вы ошибетесь, вы будете знать ответ.
--- Какая же ты умничка, Лили.
Я посмотрела на него и мы друг другу улыбнулись. Искорки, исходящие от него стали смешиваться с моими.
--- Если не против, давай спать,- учитель потянулся.
--- Да! Я тоже так... устала. Куда же вас положить,- я вопросительно посмотрела на него.
Учитель поднял бровь. «Мы взрослые люди...» пронеслись в голове мои же слова. Вопрос был молча разрешен. Он лег на кровать и я легла рядом. Перед этим я надела футболку на тело.
--- Лили, можно маленькую просьбу?
--- Что?,- я легла на живот и стала смотреть на учителя.
--- Зови меня по имени,- учитель тоже лег на живот.
--- Хорошо, Александр Андреев..
--- Саша,- он улыбнулся и тронул мой кончик носа.
--- Даа....,- улыбнувшись в ответ прошептала я.
Вскоре мы заснули. Ночью я проснулась, учитель мирно спал рядом, его рука лежала у меня на животе. Он во сне обнимал меня. Я стала смотреть на него, со смелостью и не боясь, что он проснется. И тут у меня промелькнула мысль. Я могу воплотить одно желание в жизнь! Ничем не рискуя! Отлично. Я освободилась от его объятий, небрежно чем-то собрала волосы. Во сне учитель перевернулся на спину...
А я думала«Ты великолепен... Но... Какие у нас отношения? Мне становится не ясно. Это не отношения учителя и ученицы, но и не мужчины и женщины. Они больше похожи на родственно-нежные. Надо прекратить их и поставить на другую ступень. Но пока есть шанс... я буду тайно от тебя менять их. Вроде разминки. Когда я немного успокоюсь... я буду принимать от тебя всю твою нежность и тепло. И ждать развития отношений. Желание поцеловать его возрастало...
Я наклонилась над учителем, его губы разомкнулись во сне и давали еще больше шансов. --- Саша...,- закрыв глаза, я нежно поцеловала его в губы. Несколько секунд мои губы не двигались. Я наслаждалась мягкостью и теплотой Сашиных губ. Очнувшись я снова поцеловала его в краешек рта.
--- Ой, это кто тут шалит,- с этими словами учитель резко схватил меня за плечи, перевернул на спину придавив к кровати своим великолепным телом. Двигаться я уже точно не могла.
--- Ну, скажи мне... что ты тут делала пока я спал?,- учитель хитро ухмыльнулся.
--- Отпустите- скажу.
--- Нет, милая Лили, на этот раз я тебя не собираюсь отпускать.
--- Тогда я буду молчать,- я в душе радовалась такому развитию ситуации.
--- А вот посмотрим,- и с этими словами Александр Андреевич неожиданно для меня впился губами в мои губы.
Волна возбуждения пронзила мое тело и я жалобно застонала. Поцелуй длился несколько секунд. Потом он еще раз поцеловал меня, слегка раздвигая языком мои губы.
--- Ты хотела этого? Да?...,- он нежно прикоснулся губами к моей щеке.
--- Я давно вас просила поцеловать.... меня.
--- Я помню, в машине.... Я сдержался от этого желания, т.к. моя работа и договор не заводить с учениками никаких связей были главными. Но... чувства не запретишь никакой бумагой. Каждый день, на каждом уроке мои мысли были только о тебе, о твоих губах...
Мое сердце стало биться учащеннее, учитель говорил о своих чувствах! Я не верила своим ушам. Слова, о которых я мечтала и думала...
--- Лили...
--- Что!?,- я заинтересованно подняла бровь, томно говоря.
--- Скажу после...
--- После чего?,- учитель освободил мои руки и я обхватила ими его спину.
Я почувствовала, как его возбужденный член стал упираться между моих ляжек.
--- После того, как я тебя съем
Учитель оказался очень страсным, горячим мужчиной. В плане секса. А в жизни он спокойный и серьезный. Я счастлива, а подруга была в шоке от моего рассказа, особенно от конца. В принципе я тоже, хотя... мы были пьяны и ужасно хотели друг друга.
Вот такие дела случились у меня.
Сейчас мы женаты и через неделю у нас будет малыш. Кстати, рассписались мы на следующий день после постельной «войны».
Счастье и вправду рядом с нами, нужно только оглянуться вокруг...
Говорили о женщинах. Вернее, говорил один, а все слушали. Рассказчик Серый был отменный, и если уж за какую тему возьмется – то так закрутит, только дух захватывает. Слушали его, почти не перебивая, так интересно было. Если кто из молодых рот кривить начинал, мол, – враки все это, то сразу подзатыльник получал. Да и оно, понятно – тюрьма, развлечений никаких, Серого ценили на вес золота. Но и он тоже свое понимание имел, то есть – уважение к себе требовал: хоть и поговорить любил – да только под настроение, когда сам хотел. И знак был такой, все его отмечали: как левый глаз заблестит – значит, история поспела. Почему именно левый, никто не знал, глаза у него разные были: левый-зеленый, а правый – карий. Так вот, как зеленый – искрой брызнет, мы вокруг него потихоньку собирались: кто кому свиснет, кто подмигнет или пихнет по особому- вот и круг образовался, а в середине – Серый. Крякнет, голову рукой почешет, и присядет, где место есть, мы – как камыш вокруг озера, шелестим, толкаемся – всем видеть его охота. Из себя он невидный, как черствая булочка: сухощавый и сутулый, будто отжатый. Лицо будто серым перцем посыпано, немного не доходя до левого уха – продольный шрам, глубокий и неровный. А ведь послушаешь – сколько женщин по нему сохло!- в голове не укладывалось. Не верили, но факты были: писем он – больше всех получал, адреса на конверте разные, разные и фотки, которые он всем показывал. А на них – одна баба другой краше…
Если бы Серый только о своих любовных подвигах рассказывал, его, может, и слушать перестали бы. Но он, хоть и прихвастнуть любил, а в основном речь вел – о тайне женской души. И здесь он был сведущ, как никто в мире, ну, психолог и есть. Мы его так и звали: «Психолог».
Женщина, она не такая, как мы, тысячу раз нет. С мужиком ей, конечно, по части ума не сравниться, почти все великие люди- мужики были. Но выпадет такая карта,(раз в тысячу лет такое бывает), например: бубновая дама, и мудрости в ней – на весь город хватит. А нелогичность всего поведения, загадка,- это вы, братцы, за всю жизнь не распутаете.
Вот, к примеру, был такой случай, правда, не со мной. Я еще в ту пору пацаном был, лет восемь мне было, а все замечал – ничего мимо себя не пропускал. Так вот, у нас земляка за драку посадили, и дали много, он не один был, следователь все под организованное преступление подвел. Да не про то речь. Невеста у него была, Настя, они пожениться не успели, посадили его ровно за неделю до свадьбы. Уж как она убивалась по нему, как убивалась, водой отливали, чтоб умом не тронулась. Есть перестала, мать ее к бабкам водила, а красавица была та Настя – я хоть и мал был, но красоту уже тогда понимал. Кожа – белее снега, грудь высокая, глазищи синие. А бедра, братцы! за водой идет, они качаются, мы с ребятами забор облепим – вслед смотрим. И кто бы свистнул что, или крикнул – нет, красота, – это вроде иконы. Смотри, но пальцами не трогай.
Все годы Настя своего жениха ждала, никого к себе не допускала. А к ней парни – валом шли, известное дело. Да и преданность привлекала, все понимали – раз так ждать умеет, жена будет отменная. Но она – ни на кого глаз не поднимала – будто заговорили.
И что ж вы думаете? Дождалась своего Пашку, а через месяц – за другого замуж вышла. У нас вся улица ахнула! Вот случай! Да как бы Паша – что не так, обидел, или изменил ей. А то – всей душой, да разве в деревне – что утаить можно? Так мужик и пропал, спился… И пойми после этого женскую душу – что она из себя представляет? Одни потемки и представляет…
– Да… Это ты в точку сказал, про потемки…Меня тоже баба сгубила, да и не баба вовсе – девчонка в грех ввела…
Все с удивлением смотрели на пожилого мужика, его на зоне Горьким прозвали. Не по имени писателя Горького, а за выражение лица. «Горький» и «Горький», а как на самом деле звали – никому дела не было. Молчаливый он всегда был, ни с кем особо не откровенничал, а тут вдруг прорвало. Голос у него поначалу глухой был, говорил тяжело, будто слова в глотке у него застревали. Но понемногу прокашлялся, разговорился – все рот рукой прикрывал, будто боялся, что лишнее сболтнет. Сболтнул ли – того никто не прознал, но история его всем показалась удивительной. Срок у него большой был- он девчонку изнасиловал…
– Я в деревне «Новая жизнь» родился. Она недалеко от города, километров тридцать, не больше, молодежи много. Мать у меня учительницей в школе работала, отец землю пахал. Воспитывали меня строго, чуть что не так – отец ремень из брюк вынимал. Тихоней я никогда не был, в деревне такие не водятся, рос как все, в соседний поселок драться ходили, на железную дорогу – там товарные поезда останавливались, бывало, воровали. Но что я по такой статье в тюрьму попаду- шансов почти не было. Да и никто не думал: учился я хорошо, мать за этим следила, отцу помогал. Школу закончил, потом техникум заочно, с отцом работал.
Так вот, историю свою я подсокращаю, что к ней не относится- знать не надобно. У нас молодежь по вечерам на пятачке собиралась, особенно летом. Хоть и клуб неплохой был, там кино крутили, танцы тоже были, как положено – но все на пятак шли. Там проще, магнитофон на землю ставили, вот и танцы. Завклубом не ходит, не проверяет: кто выпил, кто курит. Девчонки все свои, деревенские, но иногда из города залетали, как бабочки на свет. Новенькую эту я сразу приметил, она со Светкой, моей соседкой, в пединститут весной поступила, это я потом узнал. А в тот день как увидел ее – глаз не мог отвести – так она мне сердце пронзила. О том, чтоб танцевать пригласить – в голове ни одной мысли не было, так я оробел. И с чего бы, сам объяснить не мог: красавцем я, конечно, не был, но спортом занимался, накаченный был, здоровый парень, в драке никому не уступал, никого не боялся(здесь рассказчик остановился, рукой махнул и голову опустил).
Ему тут – же сигаретку поднесли, закурил он. Тик у него на лице такой был, нижняя губа непроизвольно дергалась, словно по ней ток пускали. А несколько затяжек сделал – отпустило…
– Так вот, смотрю я на нее, и ничего в ней особенного, девчонка и девчонка, а для меня она – вроде как богиня. Росту высокого, ноги длинные, тонкие, юбочка коротенькая. Вроде ребенок еще, а вглядишься пристальней – вся зрелая женщина. Вот такая загадка. Лицо наивное, даже беспомощное, ресницы длинные, черные, а волос, что пшено, волной по плечам лежит. Слежу за ней неотрывно, думаю, как бы кто из наших не обидел, точно убью. Вдруг на себе взгляд ее чувствую – насмешливый такой, с вызовом смотрит. Да нет, думаю, почудилось. А сам глаз не отвожу: она еще так одета была – никто из деревенских девчонок так не одевался. Кофта тонкая, почти прозрачная, а под ней – грудь без лифчика, вся, как на ладони. Я даже соски вижу, крупные, как вишня. И кофта эта и юбка – шириной в ладонь, как нагнется – трусишки белые видны. И с чего так оделась, если вела себя строго? Вот загадка. Кто танцевать ее приглашал – всем отказывала, даже не смотрела. Светке что-то на ушко шептала, да смеялась, а ту особо никто не приглашал – больно толста была, да и лицом грубовата, волосы, как у мужика – короткие и жесткие, черные. А эта, Олей ее звали, в рот травинку взяла, да зубками надкусывает, а зубы у нее – как на картинке – белые и ровные.
А дальше вот что было – она меня на медленный танец пригласила. Я сначала не понял, чего она ко мне подошла, может, что спросить хотела, а она – танцевать. На меня столбняк нашел, пока Санек, что рядом стоял, меня локтем в бок не толкнул, тогда я и очнулся. Вышли мы на середину круга, взял я ее за талию, а дрожь в пальцах унять не могу. И сам не знаю, чего хочу: чтоб музыка подольше играла, или, наоборот, быстрее закончилась. Она меня о чем-то спрашивает, а у меня будто уши заложило: вижу, как ее губы шевелятся, а слов понять не могу. И запах от нее! У нас возле дома – сирень цветет, да сравнения никакого нет, она перебила, затмила сирень. Женский запах, дурманящий. Босоножки у нее белые, на каблучках, я все на ноги наступал, а она смеялась. Голову откинет и смеется, а шея длинная, за мочкой волосы курчавятся. За один танец она всю мою душу забрала, верите ли,- всю, без остатка. Молчу, а уже знаю,- на все ради нее пойду – такую она власть надо мной взяла. Проводить себя не разрешила, да что там провожать – она у Светки ночевала, дом рядом. С этой ночи я сам не свой стал, спать перестал, глаза закрою – она передо мной, еще ярче, чем в жизни. Перевернусь на бок, в подушку белую уткнусь – грудь ее мнится, острая и упругая. Открою глаза: она передо мной стоит, в одних белых трусиках, руками грудь прикрывает…Наваждение, одним словом…
Приехала она через неделю, если б позже, может я забыл бы, а может, и нет. Это я сейчас все передумываю, времени много…
Пришли они со Светкой на пятачок поздно, народ уж расходиться начал. Постояли под фонарем, посмеялись, и тоже домой засобирались, а я следом пошел. У самого дома Оля вдруг ко мне повернулась и говорит: «Может, погуляем? Спать еще рано». Я молча кивнул. Идем по дорожке, к реке спустились, и все молчком. Я все слова позабыл, какие знал, а ей все нипочем, молчание ее не тяготило. То – цветок какой углядит, ахнет, сорвет, лепестки все оборвет, засмеется. Словом, сама с собой забавлялась. У реки стоим, прохладно, я уж давно бы любую девчонку прижал, а с ней все не так, все по-другому. Неловкий стал, неуклюжий – будто меня подменили. Боялся – не то сделаю, не так скажу. Вдруг она говорит: «Эх, вот бы лодку! Я никогда на лодке не каталась!»
Спросила бы про звезду, и то б я засуетился, а тут – лодка. Лодку нашли быстро, не помню, как садились, как отталкивались, чья лодка была. Гребу себе веслами, рад, что работа рукам нашлась, а то не знал: куда эти руки деть, курить при ней – не смел. Она приказала на другой берег плыть. На том берегу сосновый лес был, там зону отдыха построили. Домики небольшие, бревенчатые, мы с ребятами, когда заезда не было, шалили: отмыкали двери и там ночевали.
Река широкая, плыть долго. Она передо мной сидит, юбчонка короткая, в синюю клеточку, колокольчиком, а трусики – белые. И как в ней все это сочеталось, я понять не мог – целомудренность и бесстыдность. В голове мысли шли, одна чудней другой. То думал, она легкого поведения, и здесь, главное – не теряться, а то она презирать меня за слабость будет. То хотелось ее защищать и оберегать, даже от самого себя. Добрались до берега, вышли. Деревья высокие и запах густой, смоляной, я сосновый лес люблю. Оля босоножки сняла, по иголкам и шишкам прошлась, укололась, ойкнула – и обратно запросилась.
Не могу,- говорю, и ладони ей показываю – все в мозолях. Тут я, конечно, слукавил, мозоли у меня – от другого дела были, я бы с ней – на край земли доплыл. Она растерялась и спрашивает, что делать будем?
Я ей про домик рассказал, она согласилась. Дом сразу нашли, пустой, конечно, я быстро открыл, мы вошли. Кровать стоит, белым застелена, два стула. «Спать хочу»,- сказала Оля и прямо в койку рухнула, босоножки она еще у порога скинула. Смотрит на меня, а глаза шалые, темные…
Может, сначала искупаемся?- вдруг как вскочит и из избушки – прямиком в лес, я – за ней. Она уже к речке бежит, а на бегу юбочку скинула, майку, и в воду прыг, брызги – во все стороны. Хотел ей сказать, чтоб не шумела, все – же зона отдыха, сторож услышит, палить начнет. Да куда там! Ох, и бесноватая была, непостоянная, я и не знал, чего от нее ждать.
Не смотри! – кричит, – не смотри!!! Я вроде отвернулся, слышу – она у самого берега плещется, будто сила меня какая развернула – смотрю, как она купается. Ну, чисто ребенок, визжит, ладошками по воде бьет. Грудь прыгает, будто дразнится – глаз не отвести, я на корточки присел, как зверь перед прыжком. Она из воды выходит, такая юная, хрупкая, желанная. Я бы ее прямо на песке взял, и что меня остановило – она меня одним взглядом усмиряла, такая сила в ней была, не поверите. Колдовство… Мимо прошла, по телу капли холодные стекают, в песок падают. Но это только начиналось, я имею в виду – испытание для меня. В дом вошла, и сразу – под одеяло. Меня к себе зовет, но предупредила сразу, я, говорит, девушка, с парнем никогда не была. Слабо тебе, с девушкой ночь провести и к ней не притронуться? Сможешь – так полюблю тебя одного, замуж пойду, я – сильных люблю.
Вот такие слова произнесла и затихла. Верите, разделся, рядом с ней лег, как ягненок. А кровь в голове бьет, сознание мутится. Но в руки себя взял, как мог, даже губу до крови закусил. Может, правду говорила?
Не знаю, сколько так лежали. Так она руку мою взяла, и по своей груди ведет, словно дразнит. Долго ли я эту любовную муку терпел, не помню. Рассвет наступил. И если бы я не чувствовал ее желания, да ведь любой зверь это чувствует! В такую минуту все обострено, я – как нерв оголенный, от нее такое желание исходит, как же ей хотелось мне принадлежать, я это всей кожей чувствовал! Бедро, что ко мне прикасалось, жаром полыхало, а грудь была прохладная, сладкая. Но было что-то в глубине ее души, что ее сдерживало, это вроде как птица взлететь хочет, а на шее – цепь!
Может, стыд девичий, может воспитание. Такая страсть в ней была, на сто женщин хватило бы! Но невидимый запрет был еще сильней. Я бы, наверное, ее бросил. А может, и нет. Взгляну на ее коленки – девичьи, почти детские, острые, все светятся в темноте. Грудь маленькая, тугая, кожа шелковистая, сосок пальцами сжимаю – если бы я мог это описать, если бы речью владел! Один раз мне в одном тексте (не помню, что читал) два разных слова попалось, они и к разным понятиям относились: «божественное» и «порочность». Я соединил их в своей голове, и получилось « божественная порочность»- это про нее. Это когда – молиться на женщину хочется и до исступления – владеть ей. Святая красота, бесовская. Слов таких живых нет, чтоб об этом рассказать. У меня глаза кровью наливались, вот думаю, в зеркало взгляну – а вместо глаз – кровавые раны. А уж про мое мужское достоинство и говорить нечего – белоснежная гора получалась, ведь мы под простыней лежали. А ей смешно, вроде диво какое – глаз притягивает, а притронуться не смеет.
Домой пора, – говорит. Я и не знаю, радоваться или нет. А сам все про слова ее помню, шутила или нет? Сам я собой гордился- с девушкой ночь провел – и не тронул. И что-то из самой макушки шло – будто свет, это не по мне описывать, но никогда я такого не испытывал…
Едем назад, лицо у нее строгое, даже темное. Всегда разная была, будто на себя все роли примеряла, а все определиться не могла – кем ей быть хочется… Странная, странная… На куски бы ее разорвал, так хотел ее. И ведь в деревне женщины были, кто бы этот любовный пыл угасить мог – но мне нужна была только она. Только она вызывала такой огонь, она его одна – и погасить могла. Жил я все дни словно в аду, и с ней рядом томился – и без нее – хоть в петлю лезь. Будто меня ядом опоили, целиком, в корень яд пошел. А увижу – не знаю чего и ждать от нее: то скакать начнет вокруг меня, как ребенок малый, то вдруг надуется, и молчит весь вечер. А то – как котенок ластится, нежная – до одурения и неопытная, словно только вчера родилась. Ничего не слышу, что говорит, только запах от волос ноздрями вдыхаю, как безумный. Вот что она со мной делала, птаха эта. Ступня у нее маленькая, пяточка розовая, проведешь по ней – мягкая, как у младенца и сгущенным молоком пахнет, у меня нежность грудь рвала, я ничего с собой поделать не мог. Такие она во мне чувства вызывала – самые высокие и самые низменные. Может, мимо нее тысяча парней пройдет – и никто бровью не поведет, а для меня – свет белый затмила. Пальчики у нее длинные и такие тонкие, изящные, сквозь них солнце просвечивало – будто ангел на землю сошел. И все, что Оля не делала, так у нее дивно выходило – залюбуешься: голову ли откинет, рукой волосы поправит! Наклоню голову и исподтишка смотрю: глаза – то доверчивые, настежь распахнуты, то волчьим, диким огнем соблазняют. Идешь в этот огонь, себя забыв, как зверь голодный… Воздушная вся, неземная какая-то, словно и не из плоти, а одного духа слеплена. И дух этот похлеще плоти срубал, – еле на ногах стоял. Сексуальная была – до головокружения, вот небеса одарили! – но силу свою не понимала и стыдилась. Без отца росла, мать ее воспитывала строго – может, в этом и вся разгадка была…
Я хотел быть лучше, чище – ради нее, думал: в институт поступлю, все равно – в какой, книги читать стал. В сарай пошел, там старые книги, без обложек, в ящике лежали, еще от бабушки остались. Я одну достал, самую толстую – и читал, пока глаза строчки видели. Очнулся – утро. Поднял книгу, а это сочинение Карла Маркса было, вот мне смеху было. А ведь когда читал, интересно было, и все понятно казалось. Да я готов был все книги проглотить, чтоб ей угодить. Вот одну запомнил, – про актрису немецкую, кажется, Марлен ее звали, а фамилию не помню. Она на всю страну гремела, вроде культа у них была. Книга была с обложкой, и на обложке – ее фото. На Олю она вовсе похожа не была, а все же чем – то ее напоминала. Бровки у нее выщипаны были необычно, в паутинку, и высокие- высокие, а губки бантиком накрашены. Читать про ее жизнь начал, тоже – чудная была, вроде моей Оли, а может, и больше. Уже немолода была, а все не могла жениха выбрать: оно и понятно, возраст хоть и поджимал, детей пора иметь, а как из тысячи поклонников выбрать? Все к ее ногам судьба бросила – и богатство, и славу, и женихов – красивых и знаменитых. Но все ж один выделился – своей любовью к ней, по всем приметам, он ее верно любил. Она, вроде, на нем остановилась, свадьбу уже обсуждали, как после жить будут – он на все ее условия шел. И тут она борзеть стала, говорит, хочу в отдельном дворце жить, и когда хочу – тогда и буду к тебе приходить. Ладно, говорит, все будет, как скажешь. Она уж не знает, что и выдумать – терпение его испытывает. Он – кремень мужик, испытание прошел, ресторан заказал, гостей позвали. Ясное дело, звезда замуж выходит, во всех газетах пишут, передачи идут. Платье свадебное уже было сшито, когда жених отказ получил, Марлен ему письмо прислала. Так, мол, и так, пишет, все бы хорошо, но ты душу мою – так и не понял. Вот когда я тебе про отдельный дворец говорить начала, я все ждала – когда ты меня поперек дивана бросишь и как маленькую девочку, отшлепаешь. Мне этого – больше жизни хотелось. Если бы сделал так, я бы до конца жизни тебе верной женой была.
А так, прости, не нужен ты мне – остыла я …
Вот тот мужик горевал! И ведь не простой человек был, известный, достойный, а чуть руки на себя не наложил! Я думаю, это от того, что он сам жаждал ее отшлепать, да сдерживался, и вся мука его от того была, что не поступил, как хотел, против себя пошел. И она того же хотела…
Но удивительно – вы только вдумайтесь,- вовсе не это. Ну, задурила баба, деньги там, слава, все свою роль сыграло. Да ведь – вся жизнь впереди, и какая жизнь! Нам, простым смертным, только сниться может! У нее только один унитаз брильянтами был усыпан – на несколько миллионов! Так нет, не угадали сценарий – актриса в доме заперлась и до конца жизни – из него не выходила. Вот угадай их, женщин: все можно было переиграть, никто не умер, скандал вокруг свадьбы только интересу подлил – но их хлебом не корми – страсти подавай, трагедию!
История эта, про Марлен, – в моей жизни роковую роль сыграла…
Оля еще два раза приезжала, а потом пропала. Я затосковал. Думал уже в город поехать к ней, а тут вон что произошло, из-за чего я здесь и очутился…
Ребята собрались в зону отдыха на дискотеку. Там, когда сезон открывается, концерт устраивают с салютом цветным, мы никогда не пропускали. Ехать мне хотелось, а поехал. Леха упросил, мол, развеешься, там девчонок – пруд пруди, а ребят мало. Поехал. Это как дьявольщина, или судьба – не хочешь делать, а сделаешь именно то, что больше всего не хочешь. Доплыли на трех лодках быстро, гребли попеременно. Водки с собой взяли, таранку, с девчонками там все было сговорено. Костер развели, выпили, шутки там, смех, как обычно в таких делах бывает. А я вдруг встал и пошел вдоль сосен, Оля мне померещилась, голос ее. Это со мной часто бывало, что голос ее повсюду слышал. Иду себе по лесу, захотелось на домик, где мы с ней ночевали, взглянуть.
Не поверите, как с домом тем поравнялся – мне навстречу Оля идет. Сначала подумал: галлюцинация началась, остановился и глаза зажмурил. Открываю – Оля. И не одна, а с ребятами, один – так за руку ее держит. Высокий, с гитарой, брюки клеш, волосы, что у барана – в сосульку вьются.
Игорь?- удивилась она, и на меня – во все глаза смотрит. Ну, уж как я был изумлен, и говорить нечего. Все чувства испытал – и радость несказанную, и ревность дикую. Она в таких коротких шортиках была, по краю бахрома и дырки, а грудь полоска ткани прикрывает, да так – чисто символически. Лучше б совсем голая шла – не так волновала бы, а так – соски торчат, у меня во рту пересохло.
– Ты? – только и смог произнести.
– А мы сюда на неделю приехали, – вон, Сергей путевки бесплатно достал, у него мать здесь работает
Взглянул я – а Сергей этот, на которого она растерянно кивнула, по-хозяйски за руку ее держит, не отпускает.
Пойдем, – торопит ее, – дискотека началась.
Сейчас, сейчас, я догоню, вы идите, – это она сказала. Я сразу понял, что если бы не гнал ее, она бы ни за что не осталась. Так ей с ними хотелось, даже носки босоножек ее против меня были повернуты – видно, интерес у нее там был. Виду не подаю, смотреть стараюсь мимо.
– Я тоже не один, мы с девчонками приехали. Вот, за дровами послали, костер потухает.
Да?- удивилась она, и все оглядывается, оглядывается, только тогда успокоилась, когда компания ее за деревьями скрылась и голоса стихли.
Иди,- говорю, – догоняй, пьяный я,- а сам ее всей душой держу, не отпускаю. Гоню прочь, а сам держу.
У нее глаза как вспыхнут! Если бы я ее упрашивал остаться, она непременно бы убежала – такой характер. Все наперекор делала, я думаю – это от матери повелось. Она у нее больно истеричная была, от себя никуда не отпускала и влияние на нее имела огромное. Оля ее боялась и со страхом этим совладать не могла. Так первобытные, наверное, природу боялись, я имею в виду, ее страшные проявления – молнии и грозы, приписывая всему мистическое происхождение. Вы спросите, как же тогда Оля в деревню с ночевкой вырывалась?- да в том и дело все было, что мать часто в больнице лежала, вот она и вырывалась, словно птица из клетки. Только птаха, она поосторожней будет, а эта летела и прямо норовила в огонь попасть. То ли силу свою испытывала, такое бывает. У нас пацан в деревне был, вроде как все, а была такая в нем странность – норовил перед поездом пробежать, перед самым носом. Соберемся, бывало, когда товарняк идет, и смотрим. А он все расстояние сокращал, перебежит, бывало, там свистят, мы от страха кричим, а ему – в радость, он хмелел от всего. А раз споткнулся, и все – поезд его по рельсам размазал.
Рассказчик молчал. Никто не дышал, все чувствовали – приближается последняя глава его исповеди, а это и было похоже на исповедь. Давалась она ему тяжело, это все чувствовали.
Но окончить надо. Это самая страшная ночь в мое жизни была, я первое время и сам не верил – неужели такое случилось? Как дурной сон. Все время в памяти своей переигрывал: если бы я так сказал, если бы настоял, если бы она. Если бы…
Три раза я ее, упрямую, от себя гнал. Пошли гулять. Луна под облаками спряталась, темно, хмель в голову бьет – все про того, в клешах, думаю, и такая ревность меня взяла, что сильней жажды любви была. Раз сюда приехала, значит, мать в больницу попала. Не ко мне, не ко мне приехала – а сюда, с ним. Я сколько раз в город к ней хотел приехать, в парке бы гуляли, в кино сходили, она – ни в какую. Мне, говорит, в деревне встречаться нравится. Здесь все необычно, все по-другому. А вдруг в городе все не так будет?
Я тогда в ее слова особо не вникал, приедет, так от радости – сам не свой. А тут меня как током ударило: она ж меня, деревенского, стесняется, оттого и в городе видеть не хочет – вон у нее какие ухажеры. Куртка замшевая, рыжая, по низу – бахрома, как у индейцев, я такое только в кино и видел, «Всадник без головы»- называется. И кто я для нее был? Подопытной обезьяной? Опасным чудаком, с которым – до жути интересно играться? Самолюбие ее тешило, что таким вольным парнем – а крутит, как хочет. В верности мне клялась, когда одни ночевали, а сама… На поводке меня держит, а в постели с кучерявым – мною хвалится, и оба хохочут. И так эта картина перед моими глазами встала – что я почти верил. Мысли, как бешеные камни скакали, грохот в голове стоял, я под ним изнемогал. До того додумался, что она всех привезла, чтоб меня показать, как невиданную зверюшку. В деревне не нашли, так сюда приехали, на своей машине это недолго…
А она тихо со мной идет, боязливо. В лицо вглядывается, будто не узнает…
Как, – со злом ее спрашиваю, – ты будешь перед своим патлатым -за путевку расплачиваться? Как обычно, или что позаковыристей придумаешь? Ну, там трое, четверо – на одну, а?
Обоих нас злоба пронзила, в обоих сердца заледенели… Она ко мне повернулась, да наотмашь ударила. Боязливость как рукой сняло, глаза таким надменным огнем полыхнули, она меня презирала! По лицу метила, а попала по уху- у меня так все и зазвенело. И такой красотой ее лицо блистало, если бывает красота сатанинской – то это про нее. Схватил ее за руки, и захотел отшлепать – про Марлен ту вспомнил. Такая обида горло сжала, шорты эти одним пальцем содрал, а как ее на иголки повалил, так разум и помутился. Все – так быстро произошло, и в то же время как в замедленном кино- каждый миг растянулся до бесконечности. Вот она от меня бежит, а вроде – я только что одежду с нее рванул, да что там одежда! – паутину тяжелее рвать. То, о чем я так долго мечтал, произошло быстро, она была моя, моя, я вновь и вновь погружался в нее, я весь трепетал, как лев. И слезы ее моих щек касались, я ревел, мне казалось, на весь лес и целовал ее лицо, волосы, плечи, она головой мотала и все плакала. Потом руку почувствовал, что липкая, к глазам поднес – она в крови. Первое, что подумал: я убил ее, а уж потом дошло, что она девушкой была. Тут я разом отрезвел, а она вскочила – и бежать от меня. Я одежду ее подхватил – и за ней, чтоб прикрыть. А она летит, словно птица подбитая, падает. Два раза на камни рухнула, там клумбы делали, камней накидали. Цветы под соснами завяли, а камни остались. И она падала на них, а я все не успевал подхватить. Потом она в какой-то дом залетела, я перед дверью как вкопанный встал. И дверь эта – отделила всю прошлую мою жизнь от нынешней. Многое как в тумане прошло, а дверь почему-то помню: желтым покрашена, краска облупилась, посреди ножичком кто-то ковырялся, слово какое-то вырезал. Две заглавные буквы и остались: «А» и «П».
Вот и вся история. Остальное можно в газетах прочитать. Ей два часа до совершеннолетия оставалось, они с одноклассниками приезжали отметить. Усугубило все, что она в синяках была, и ссадины, да и порезы по телу были, как бежала, ветки хлестали. Она без памяти была, на меня все свалили, мол, и бил, и изнасиловал. Я ушам своим не верил. Оля вроде заявление хотела забрать (это мне Светка потом писала), да мать не дала. Я ее на суде видел, мать Олину, она на весь зал кричала, что дочь ее загубил, и нет мне прощения. Я ничего не понимал, и хоть адвокат просил, собраться так и не смог. Если бы я Олю – хоть одним глазком увидел, может, и опомнился бы и как – то защищаться бы стал. А так …все равно было. Ее в суде не было, она в больницу сразу попала, и это мне покоя не давало. Несколько месяцев в тюрьме кричал, зубами простыню сожму и кричу, тоска смертная в рог крутила. И не увидеть ее, не позвать. Любил ее больше жизни, одну ее, а переломил пополам, как ветку. Мне Света (всю жизнь за нее молиться буду) в тюрьму писала, что Оля рассудком повредилась, институт бросила, лечилась долго. Оно, конечно, может и мать руку приложила, да я не хочу ни на кого сваливать – моя вина. Я хоть, и тоже наказан по полной, срок мне дали немалый, мать моя через неделю после суда померла – сердце остановилось. Столько судеб сломано (он голову обхватил), и дня нет, чтоб я о ней не вспоминал. Меня бездыханные глаза ее преследовали, а из них, из закрытых – слезы текут…как навзничь опрокинул, как бежала потом, шатаясь…Приговор не помню, а глаза ее – точно она из меня всю жизнь в ту ночь выпила…Думал, свою жажду утолил, а это она из меня…
Губы закусила, бледная, тонкая, руками меня отталкивает, сама стонет, а я ликую, такая дикая песня любви – одна за другой, я траву вокруг нее готов был перецеловать, вокруг нее, простертой на земле… Да разве была на свете сила, которая могла тогда меня от нее оторвать! Мне и сейчас ничего не разобрать, как вспоминать начну. Одно понимаю, как в былые времена мужики за одну ночь с царицами – жизнь свою отдавали. Слезы текут, а ни одного звука не издала, только застонала раз – долго, и судорогой вся изогнулась, когда я девичество ее прерывал. Запах теплый, соленый ушей моих коснулся, я в ласках все быстро забыл. А ноги ее – от кончиков пальцев – до сокровенного места, скорее камнем стану, чем забуду. Белые, как лебединые шеи, обрызганные крупными каплями крови…
Каждому на земле Бог свою пытку дает. Я любил одну ее…
Но понять не мог…Она все время по обрыву шла, а по другому жить не умела или не хотела. Чуть оступилась – и вниз. А с ней и я полетел. Без нее мне – будто под землей в гробу лежать. Задыхаюсь, а до смерти жить хочется. И так все перепуталось: где правда, где ужас…
Он замолк. Молчали и мы. Кто и порывался что сказать, спросить – но не мог. Небо тучами было закрыто, а тут вдруг солнце выглянуло и всю комнату осветило. И была в нем какая-то особая, вечная красота, и каждый ее ощутил, эту красоту…
А я через месяц на волю вышел. Стою у ворот, от солнца щурюсь, дорожки в разные стороны разбегаются. Потоптался на месте, потом вдоль забора пошел. Дух от земли идет – голова кружится. Весна… Медленно шел, все по сторонам смотрел, потом быстрей и быстрей, побежал. Остановка рядом, можно и на автобусе доехать, а я все бегу и бегу…
Вы можете перейти в конец и оставить комментарий. Уведомления сейчас отключены.
